0xFF

"Четверть века с "Москвичом" (из сб. "Автомобилист" за 89-90 год?):

В конце 50-х годов я прослышал, что в Москве организован прокат легковых автомобилей и, естественно, ринулся туда. Ездить ох как хотелось, а о покупке машины тогда не приходилось и мечтать: очередь должна была подойти лет через 10 —15. Чтобы получить удостоверение на право пользования прокатом, нужно было принести ходатайство с места работы, справку об отсутствии своего автомобиля и сдать экзамен по вождению, если ты любитель. «Правам» не доверяли, так как у многих они были, а уменье ездить успело заржаветь. На первых станциях проката были в основном «Победы» и немного «Волги», которые выдавали тем, кто себя хорошо зарекомендовал — совершил 8—10 безаварийных поездок на «Победе». В начале 60-х годов было провозглашено, что в стране, идущей к коммунизму, должно развиваться коллективное пользование движимым и недвижимым имуществом, и прокат автомобилей пошел было в гору. Открылось несколько новых станций проката, где были только «Москвичи-407». Одновременно со снижением стоимости проезда в такси с 15 до 10 коп. за километр снизилась и стоимость проката, который стал баснословно дешев. За сутки брали 1 руб. 20 коп. и 24 коп. за десять километров пробега. Если автомобиль брали сроком более чем на 10 дней, то за сутки платили 90 коп. Прокат стал для меня хорошей школой познания автомобиля, особенно «Москвича-407». По сравнению с «Победой», 407-й казался весьма динамичной машиной, ведь его удельная мощность почти на 40% была больше. А после «Волги» ГАЗ-21 с ее «дубовым» рулем и тормозами управлять «Москвичом-407» было одно удовольствие. Вспоминаю поездку на прокатном «Москвиче» на ноябрьские праздники в Ленинград. ..... ..... Прокатом я пользовался лет пять, даже в отпуск на юг ездил на «Москвиче-407». ..... ..... Постепенно прокат стал приходить в упадок. Вспоминаю: когда на Шлюзовой набережной открыли прокатную станцию, там было около ста совсем новеньких ярких разноцветных 407-х. Под карбюратором каждой из них стояла ограничительная шайба, чтобы не давать большой нагрузки не обкатанному двигателю. Сначала машину получить было просто, даже летом, даже накануне воскресенья: пришел, заплатил аванс, выписал прокатный лист и иди — получай с подъемника чисто вымытый автомобиль. Но вскоре желающих поприбавилось, и, чтобы достать на выходной машину, нужно было вставать ни свет ни заря, выстаивать очередь и то без гарантии успеха. Но, главное,— уже через год на станции не осталось ни одной машины, не побывавшей в аварии. Сердце кровью обливалось, когда техничка привозила на буксире очередную жертву неумелого вождения. А как варварски иные клиенты относились к автомобилю! Да и механики норовили всучить машину с какой-нибудь неисправностью. А когда подходило время сдавать машину, вдруг оказывалось, что, например, не хватает одного амортизатора, появилась царапина на дверце или потеряно два ключа. Из-за высокой аварийности и связанных с ней простоев прокат оказался нерентабельным, и станции одна за другой закрывались. Впрочем, я перестал пользоваться прокатом еще до этого: плохое состояние материальной части, многочисленные «блатники» и неприкрытое лихоимство стали невыносимы.