О смысле всего сущего

И ишшо тогда уж. 

Специалист Вася Пупкин

Акимов осторожно разлепил веки. Тишина, полумрак, комната освещена только синими низовыми лампами. Пошевелив рукой, понял, что лежит под одеялом, значит все штатно, головастики управились вовремя – покуда девица не проснулась. Девица, значит, не проснулась и еще долго будет спать, зато проснулся он, специалист по нестандартным ситуациям, как не без кокетства, значилось в его визитках.

Ситуация и впрямь не стандартная. Он усмехнулся, откинул одеяло и рывком вытолкнул тело из постели. И зашипел сквозь зубы – вместо того, чтобы встать на ноги, он дрюпнулся на пятую точку, силы рук не хватило, хорошо хоть седалище оказалось мягким, а ковер толстым. «Первый и последний раз! Больше ни за какие деньги!… Впрочем, деньги неплохие, даже очень хорошие. Даже прямо-таки потрясающие деньги». Эта мысль вполне примирила Акимова с действительностью. Он поднялся, действуя осторожно, как будто нес очень хрупкий и дорогой сосуд, осмотрелся. Автоматика уже успела среагировать на проснувшегося хозяина, и в спальне зажегся мягкий рассеянный свет. Первое, что бросалось в глаза – тот самый ковер, что смягчил падение, он полностью закрыл пол, отчего спальня напоминала газон с невысокой ярко зеленой травой. Кремовые стены с плывущей фактурой, имитация окна, за которым сгустилась ночь. Низкий столик, удобное на вид, кожаное кресло, вот и вся обстановка, не считая кровати. Две двери, за той, что ближе, обнаружилась ванная. Он отпрянул, свет, ослепительно белый вспыхнул неожиданно, отразившись от глянцево блестевших стен и даже на вид стерильной сантехники.

«Неплохо быть дочкой мешка с деньгами, даже в неволе обеспечен номер люкс». Подумал и замер, уставившись в зеркало. Быть готовым ко всему, оказывается, не означает того, что, очутившись в этом «всём», будешь чувствовать себя, как рыба в воде. Пришлось сделать усилие, чтобы войти в ванную и прикрыть дверь. В огромном, от пола до потолка, зеркале отразилась очень растерянная, немного заспанная, но чертовски соблазнительная особа. Высокие скулы, черные, слегка раскосые глаза делали ее похожей на китаянку, но кожа была очень светлой, что подчеркивали черные, как уголь, волосы и алые немного припухлые губы. Он подошел поближе, внимательно рассматривая каждую черточку. Разум сопротивлялся, он желал доказательств. Акимов закрыл левый глаз, сморщил нос, нет, не нос – носик, симпатичный такой, с небольшой горбинкой. Отражение послушно повторило мимические упражнения девицы. Он потрогал новое лицо, волосы, потом руки опустились ниже и осторожно коснулись груди, непокорно вздыбившейся под шелковой ночной рубашкой, такой же нежно розовой, как лицо хозяйки. Шалея от дикой смеси неуемного любопытства, злости и странного восторга, он принялся искать застежку, не сразу сообразив, дернул, наконец, шнурок на шее, и рубашка мягкой волной скользнула вниз. «Неужели это все мое!? Будем считать это надбавкой за вредные условия работы». Он даже хохотнул, тут же испугавшись незнакомого голоса.

Да. Дочка у Билла Гейтса XII оказалась, что надо. Такое тело нужно охранять, как золотой запас страны. Впрочем, охраняли его не хуже, да на вот, не уберегли. Но и папаша оказался непрост, о его безумных идеях ходили легенды, а вот об этой не знал никто. Имплантированный в младенчестве биочип, позволяющий перенести сознание носителя в любое тело, имеющее аналогичную «приставку» к мозгу, был предназначен на случай смертельной травмы или болезни. Лишенный личности клон дожидался своего часа в анабиозной камере. Покуда его не сперли вместе с оригиналом. Акимов поежился, вспомнив операцию по вживлению, девушка в зеркале даже побледнела. Он усмехнулся, подмигнул ей… «Нет, надо приучить себя. Она – это я». Он провел руками от плеч до бедер и неожиданно ощутил такое острое желание, что даже застонал в сладкой муке. Этот стон и привел его в чувства. «Этого только и не хватало». Вернулась способность контролировать себя и холодная решительность профессионала.

Первым делом перед началом Действия следовало провести ревизию снаряжения. Некая игривая мыслишка по поводу «снаряжения» еще попыталась запоздало отвлечь от дела, но была изгнана нещадно. Он сделал несколько упражнений, стараясь не видеть отражение в зеркале, и остался в целом доволен тем, что имеет. «Сердце и дыхалка в норме. Как минимум, полчаса боевого транса должны выдержать». Ноги… «ножки, ну до чего хороши»… оказались сильными, с хорошей растяжкой, занятия танцами на почти профессиональном уровне не прошли даром. Вообще, тело хорошо тренировано, вот только руки, конечно, слабоваты. «Придется компенсировать головой». Такая уж вот была у него присказка.

Покинув ванную с ее будоражащим воображение зеркалом, он осмотрелся в поисках одежды. Подумал, что наблюдатели, если не спят, уже заметили, наверняка, странное поведение пленницы. В присутствии в комнате скрытых камер он не сомневался ни секунды. Он остановился посреди комнаты, скорчил рожу, показал язык и сделал неприличный жест согнутой в локте рукой, решил, что хватит, и в этот момент заметил створки шкафа. Были они почти незаметны, сливаясь со стеной.

Гардеробом пленницу обеспечили весьма скромным, из всей одежды подходящими к обстоятельствам оказались джинсовые шорты, футболка и кроссовки. Облачившись, Акимов машинально отметил время – четыре ноль семь утра показывал притулившийся на краю столика в слипе старенький комп. Он уселся в кресло, закрыл глаза и приготовился ждать, надеясь, что долго ждать не придется. Должны же эти ублюдки заинтересоваться подозрительной активностью жертвы. И тут главную роль играла неизвестная величина – уровень информированности похитителей. Дядюшка Билли утверждал, что знать они могут только о самой возможности переноса личности. И все по той простой причине, что оборудование он когда-то закупил у одного антиквара, ныне покойного, торгующего артефактами давно исчезнувших рас. Как оно работает, не знал никто, даже те головастики, которые научились его использовать.

Но. Всегда есть место допущениям, и если бандиты знают или хотя бы догадываются, то сейчас Дима Акимов имеет все шансы никогда не вернуться в родимое тело. По причине преждевременной кончины.

Кресло оказалось удобным, и Дмитрий уже начал задаваться вопросом «а не вздремнуть ли?», когда раздался осторожный стук, и входная дверь медленно отворилась – на пороге возник простоватого вида мужичек и почти вежливо поинтересовался:

- И что это тебя подняло в такую рань?

Акимов не спешил отвечать, внимательно рассматривая надзирателя. Мягкие светлые штаны, сандалии на босу ногу, зеленая футболка. Рост средний, лет сорок, нарочито сутулится, расслабленное лицо, никаких лишних движений, взгляд привычно сканирует помещение. Профи, тренированный «под лоха». Без оружия. «Пронесло, кажись».

Мужичек не выдержал паузы, вошел в комнату:

- Ну, что молчишь?

- Я хочу поговорить с вашим начальством. Или кто у вас – главарь? – как можно спокойнее произнес Акимов, не меняя расслабленной позы.

«Он удивился, или мне показалось?» - мелькнул вопрос. Охранник хотел что-то ответить сразу, но передумал, помолчал, задал «правильный» вопрос:

- А до утра потерпеть – никак?

- Во-первых, уже утро, во-вторых… Во-вторых, есть у меня ощущение, что нужно спешить.

- Угу. – мужик бочком двинулся к двери, открыл ее, остановился. – А тему разговора не соблаговолишь обозначить?

Дмитрий позволил себе улыбку:

- Не соблаговолю.

Ждать пришлось недолго, через пятнадцать минут явился «серый», как мысленно окрестил Дмитрий охранника за невыразительность.

- Идем. В кабинет к шефу. Предупреждаю – он не в духе. Так что…

Пока шли длинным, ярко освещенным коридором, Акимов пытался определить, куда же его занесло. Какая-то база? Скорее всего, нет, он имел хорошо развитое чувство пространства, и всегда мог понять, что находится в космосе. Вероятнее всего, подземное сооружение, интуиция подсказывала именно это, а он привык ей доверять.

Кабинет шефа оказался небольшим закутком в конце коридора, а сам шеф среднего роста бодрячком-толстячком с огромной лысиной. «Надо ж, каких только имиджей себе народ не придумает, лишь бы не быть как все». Он с недовольной миной сидел за столом, развалившись, в кресле и курил длинную сигарету, наполнившую помещение удушливым сладковатым запахом.

Толстяк затушил сигарету в металлической пепельнице, стоявшей на полу на высокой ножке, и бросил отрывисто:

- Ну. Выкладывай.

- Что, вот так – сразу? Даже не предложите даме присесть? – злить его, конечно, не стоило, но и выглядеть подавленной тоже нельзя.

- Так и садись, кто тебе не дает. – казалось хозяин кабинета искренне недоумевает. – Говори, что ты там надумала, дорогая моя Синти.

«Странно все это. Лиц не скрывают. Ничего не боятся? Значит, девочку уже приговорили». Дмитрий устроился на стуле, стоявшем рядом с креслом, положил руку на спинку, постарался, чтобы поза выглядела непринужденной. Отметил про себя, что серый из кабинета не вышел, а встал возле двери – руки за спину.

- Видите ли, в чем дело. – Акимов мучительно выстраивал фразу так, чтобы обойтись без имен. – Как вам должно быть известно, мой отец всю жизнь коллекционирует изобретения, скупая их по всему обитаемому космосу…

Собеседник нахмурился, было, но тут же лицо его приобрело бесстрастное выражение, он хмыкнул и сделал неопределенный жест – продолжай, мол.

Легенду, основанную на фактах, Дмитрий запомнил, как собственную биографию:

- Так вот. Многие из этих изобретений, по его мнению, людям не нужны и даже опасны. Вот он и держит их при себе. Точнее, всю информацию он держит на виртуальном сервере, она попросту рассеяна по сети так, что получить ее можно, только зная, во-первых, о самом ее существовании, во-вторых, имея коды доступа.

- Так-так. – со странным выражением произнес толстяк.

- Что «так-так»? Имея в распоряжении такую информацию, мы можем стать властителями империи! Я знаю, где хранится половина кодов, отец владеет второй половиной. Это гораздо важнее тех грошей, что вы можете стрясти за меня…

Кресло вдруг зажужжало приводом и откатилось вместе с седоком в дальний угол, и уже оттуда раздался тихий, еле слышный голос:

- Девчонка была права, это внедрение. Степан, возьми ее, только будь осторожнее.

То, что произошло потом, уложилось в считанные секунды. Акимов, чувствуя, как трещат мышцы чужого, неприспособленного к таким нагрузкам тела, сумел, не вставая со стула, отбить первый бросок Степана, который в мгновение ока преобразился из сонного дядьки в боевую машину, быструю и беспощадную. Воспользовавшись мгновенным замешательством охранника – не ожидал тот такого сопротивления от черноволосой красотки, потому и впечатался спиной в стену – Дмитрий, как подброшенный пружиной, прыгнул вперед, сжимая в руке увесистую пепельницу, массивное основание превратило ее в подобие палицы. Степану чудом удалось избежать удара, который должен был размозжить ему голову, а вот удара ногой он даже не заметил. Кроссовка с чавканьем врезалась в горло, и он умер, так и не поняв, что за бес вселился в бесшабашную, но обычную, в общем-то, девицу.

Шеф тоже не терял времени даром, он опрометью бросился к столу, к спасительной кнопке интеркома - «боже! Ну, почему, почему здесь нет голосового управления!» - но куда ему было тягаться с работающим на пределе профессионалом. Он только и успел заметить неясную серую тень, что метнулась к нему, перед тем, как парализующий удар свалил его на пол.

- Итак, продолжим. – наглая девица сидит в его кресле и смотрит сверху вниз на него – беспомощного, безрезультатно зовущего на помощь. – Прекрати орать, я тебе говорю.

Она поднялась из кресла, подошла к столу:

- Будешь паинькой, будешь жить. Понял?

- Все равно, тебе конец, кто бы ты там ни был… Ты покойник.

Неуловимым движением она оказалась рядом, и Фредерико Папетти, не последний человек в своей семье, впервые почувствовал страх. С невозмутимым лицом эта бестия промурлыкала, поигрывая у него перед лицом длинным наманикюренным ногтем:

- Какого глаза предпочтешь лишиться сначала? Этого? – она приблизила ноготь вплотную к правому глазу. – Или этого? – ноготь задел роговицу, потекли слезы, а он не мог даже поднять руку, чтобы стереть их с лица. Он всхлипнул, и слезы потекли уже не от боли – от унижения.

- Чего ты хочешь?

- Другой разговор. – девица вернулась к столу. – Объявишь эвакуацию базы. Мне не нужно, чтобы твои головорезы в пылу боя случайно меня пристрелили. А бой будет. Если они не унесут свои кости до прибытия имперского спецназа, который только и ждет моего сообщения… Итак, без глупостей. – она надавила кнопку.

Через минуту началась спешная эвакуация, о начальстве никто не беспокоился просто потому, что начальство само об этом попросило. А в кабинете вальяжно расположившаяся в кресле девушка вела допрос одного из боссов мафии:

- До прибытия спасателей, если они правильно вычислили координаты, осталось полчаса. За это время ты должен купить право на жизнь, заплатив откровенностью. – она немного помолчала. – И вот, что меня интересует в первую очередь. Инициатором заговора была Синтия?

- Да…

- Хм. – девица склонилась над обездвиженным Папетти.

И с хрустом шейных позвонков оборвалась его жизнь.

В «лаборатории переселения душ» пусто, тихо и прохладно. На двух, стоящих рядом столах, лежат мужчина и девушка, облаченные в одинаковые больничные рубахи до колен. Девушка первая открыла глаза и рывком села, поморщилась, ощутив боль во всем теле. Несколько секунд она недоуменно озиралась, потом лицо ее озарилось пониманием, и сразу, без перехода на нем появилось выражение ужаса. Она склонила голову и закрыла лицо руками.

- Не бойтесь, Синтия. Все уже позади. – голос у мужчины был спокойным и чуточку усталым. – Ваши похитители мертвы, а вы на свободе.

- Мертвы? - она недоверчиво посмотрела на спасителя.

- Да, - Акимов поднялся, потягиваясь, - обстоятельства сложились так, что у меня не оставалось другого выхода. Я даже не успел у них ничего узнать об источниках информации, что лишает меня обещанной надбавки… К сожалению.

Он, как умел, по-доброму улыбнулся и направился к выходу, спиной ощущая заинтересованный взгляд.

«Зачем расстраивать отца понапрасну. Да и с дочкой, глядишь, можно будет договориться… Если вдруг возжелается мне чего-то большего, чем безбедная старость».