О смысле всего сущего

Кстати, таки прочитал щас Му-му... Барыня после возвращения напугавшей ее собаки потребовала решить вопрос. К Герасиму пришли люди забирать собаку.. Дескать барыня ее требует. Глухонемой долбоёб понял дело так, что ее хотят удавить и тут же вызвался сам это сделать. Никто убиения собаки не требовал.. в первый раз (откуда она к Герасиму сбежала) всех устроило, что ее сбагрили на сторону. Так что я не вижу никакой философской притчи... максимум что всем похуй - решил Герасим собаку удавить, так никто ему мешать не стал.

— Чтоб ее сегодня же здесь не было… слышишь? — Слушаю-с. — Сегодня же. А теперь ступай. К докладу я тебя потом позову. Гаврила вышел. ... сел на первого попавшегося извозчика и поскакал в Охотный ряд. Там он скоро отыскал покупщика, которому уступил ее за полтинник, с тем только, чтобы он по крайней мере неделю продержал ее на привязи, и тотчас вернулся ... Тяжело вздыхая и беспрестанно поворачиваясь, лежал Герасим и вдруг почувствовал, как будто его дергают за полу; он весь затрепетал, однако не поднял головы, даже зажмурился; но вот опять его дернули, сильнее прежнего; он вскочил… перед ним, с обрывком на шее, вертелась Муму. ... — Любовь Любимовна, — начала она тихим и слабым голосом; она иногда любила прикинуться загнанной и сиротливой страдалицей; нечего и говорить, что всем людям в доме становилось тогда очень неловко, — Любовь Любимовна, вы видите, каково мое положение: подите, душа моя, к Гавриле Андреичу, поговорите с ним: неужели для него какая-нибудь собачонка дороже спокойствия, самой жизни его барыни? Я бы не желала этому верить, — прибавила она с выражением глубокого чувства, — подите, душа моя, будьте так добры, подите к Гавриле Андреичу. ... Гаврила сделал шаг вперед... — Смотри, брат, — промолвил он, — у меня не озорничай. И он начал ему объяснять знаками, что барыня, мол, непременно требует твоей собаки: подавай, мол, ее сейчас, а то беда тебе будет. Герасим посмотрел на него, указал на собаку, сделал знак рукою у своей шеи, как бы затягивая петлю, и с вопросительным лицом взглянул на дворецкого. — Да, да, — возразил тот, кивая головой, — да, непременно.