0xFF

"...в начале XX века где-то во Франции у проходной завода стоял дяденька и раздавал Библии. Передовые рабочие (на дворе Третья республика, в трендах воинственная антирелигиозность) ржали и охотно брали, рассказывая, что они как раз идут в уборную и найдут его книжке достойное применение бггг...." 

Виктор Мараховский - Минутка презрений.

Я, ув. друзья, встретил где-то в интернетах случай столетней давности, который хотел бы изложить по памяти.

Суть в том, что в начале XX века где-то во Франции у проходной завода стоял дяденька и раздавал Библии. Передовые рабочие (на дворе Третья республика, в трендах воинственная антирелигиозность) ржали и охотно брали, рассказывая, что они как раз идут в уборную и найдут его книжке достойное применение бггг.

Проходивший мимо (рассказчик этого случая) спросил дяденьку, стоит ли метать бисер. Дяденька вздохнул и признался:

- Я впервые начал читать Библию именно так — сидя в туалете и предварительно оборжав того, кто мне её дал. Я в долгу — и у него, и у тех, кому сейчас их раздаю.

Этот случай доказывает, что известная рекомендация «не метать бисер перед свиньями» не алгоритмизируется до простого запрета делиться чем-нибудь ценным с тем, кто этой ценности не понимает. Тот, кто правда не понимает — не свинья: даже если кто-то топчет наш жемчуг, мы не всегда имеем основания обвинять его в свинстве. Этот кто-то, возможно, просто знать не знает, что такое жемчуг (даже если думает, что знает, а на самом деле имеет о нём идиотское и ложное представление).

Свинья — тот, кто в курсе, что жемчуг это жемчуг, но полагает, что этот жемчуг мелкий и недостаточно для него дорогой, или что раз с этим жемчугом нельзя сделать секс, то он бесполезен. Наконец, свинья убеждена, что жемчуг не нужен потому, что среди самых уважаемых свиней он не ценится.

Это последнее — особенно частый способ впадения в свинство: подверженные ему отвергают что-нибудь на том основании, что это отвергают люди, которых они сами не любят, но которых чтят и боятся их неодобрения.

В свете сказанного следует отметить, что никто не безнадёжен — и самые освиневшие из нас могут отринуть авторитет уважаемых коллег по корыту и начать ценить жемчуг. Но этого результата невозможно достичь, настойчиво пытаясь разбросать перед освиневшими современниками свой бисер как-нибудь покрасивей: они только уверятся, что им точно скармливают что-то дешёвое и непрестижное (а ведь их не проведёшь).

До осознания того, что жемчуг не едят, жемчуг не трахают и жемчугом не лечат геморрой, им придётся дорасти самим.